Рейтинг: 2.91 (1109), Прислал: Игорь Шпиленок

Вернулся домой из архангельской тайги. Побывал в двух удаленных друг от друга местах: на Белом море в национальном парке "Онежское Поморье" и в междуречье Северной Двины и Пинеги в восточной части области. Об "Онежском Поморье" расскажу чуть позже, а сегодня - о путешествие в Двинско-Пинежский таежный массив, которое было не совсем обычным, поскольку мои обычные фотопоездки проходят в заповедниках и национальных парках нашей страны, на фоне заповедной природы, у которой уже есть защитный природоохранный статус, есть будущее. Тут же я попал на удаленный фронт, о котором люди мало что знают, а больше догадываются.

В междуречье Северной Двины и Пинеги до наших дней сохранился крупнейший в Европе массив нетронутой эталонной тайги. Совсем недавно его площадь была около миллиона гектаров. Здесь берут свое начало или протекают 18 семужных нерестовых рек, от чистоты которых зависит состояние всей популяции семги - атлантического лосося. Леса междуречья - одно из последних убежищ для дикого северного оленя. популяция которого в регионе находится на грани исчезновения в результате уничтожения мест обитания и браконьерства.
Вся территория Двинско-Пинежского лесного массива находится в аренде у крупных лесозаготовителей, это ресурс для предприятий лесного сектора региона. Крупные лесные арендаторы (это группа компаний "Титан" и АО "Архангельский ЦБК" имеют немалое влияние в регионе. Они декларируют свою "экологичность" и даже добровольно сертифицировались по системе FSC, что для российских компаний является "зеленым пропуском" на зарубежные экологически чувствительные рынки. Тем не менее, освоение лесов идет по экстенсивному пути. На вырубленных территориях не проводится качественное лесовосстановление, на месте реликтовых хвойных лесов вырастают березы и осины, а лесопромышленники продолжают свое движение вглубь первозданной северной тайги, словно она бесконечна. Уничтожив её окончательно, что случится совсем скоро, лесопромышленники будут вынуждены менять подходы к бизнесу, но только первозданной тайги у нас уже не будет.

Бездорожье веками спасало северную тайгу от интенсивного хозяйственного использования. Свежепостроенные дороги ведут не в населенные пункты, а к массивам нерубленных лесов.
На глинистых участках, а также на крутых спусках-подъемах уложены бетонные плиты. Лесной сектор региона тратит колоссальные деньги не на качественное лесовозобновление на вырубленных территориях, а на на сохранение и развитие старой, экстенсивной системы лесопользования, на строительство новых и новых дорог в последние массивы малонарушенных лесов, на расширение объемов рубок.

Так как транспортное плечо из удаленных районов до мест переработки составляет обычно сотни километров, даже мощные лесовозы при наличии хороших дорог не справляются с вывозкой. Вдоль дорог можно увидеть штабеля леса в многие десятки тысяч кубометров. Тут отчетливо понимаешь масштабы лесоистребления.

Вот так теперь выглядит архангельская тайга с высоты птичьего полета. Прямоугольники вырубок. Каждая отдельная делянка может достигать пятидесяти гектаров. Вскоре лесорубы "освоют" уцелевшие прямоугольники и надолго потеряют интерес к разоренным местам.

Деревья на севере растут медленно и не достигают гигантских размеров. Этим елям может быть далеко за сто лет.

Вахтовый поселок лесозаготовителей. Организаторы лесного бизнеса выставляют себя благодетелями местного населения. В реалиях же видна колониальная схема, когда основные благополучатели живут в столицах, а то и вовсе в благополучных странах, а местным жителям после такого лесопользования остается разоренная тайга и нищета. Новым технологиям лесоистребления требуется минимум людей. Сибирский цирюльник, над которым работал сумасшедший иностранец-изобретатель в одноименном фильме Михалкова, давно существует и с пугающей эффективностью уничтожает леса во всем мире. Всего один комплекс, состоящий из двух машин с анлийскими названиями харвестер и форвардер может заменить более полусотни человек, работающих на лесозаготовке по традиционной технологии. На вывозке работают грузовые "Мерседесы" и "Вольво", везущие сразу по вагону кругляка. Сейчас Россия прочно входит в тройку стран-лидеров по масштабам истребления первозданных лесов, а Архангельская область - лидер по истреблению таких лесов в России.

В начале нынешнего века, когда стало ясно, какая беда нависла над северной тайгой, природохранные организации, ученые, общественность начали работу по созданию регионального ландшафтного заказника в междуречье Северной Двины и Пинеги, который позволил бы сберечь хотя бы часть реликтовой тайги от массовой вырубки. Режим заказника позволит местному населению продолжать вести традиционное природопользование - охоту, рыбалку, сбор грибов и ягод, но сплошные рубки будут запрещены. Были организованы несколько научных экспедиций для обследования территории, начались трудные переговоры с лесопромышленниками и властями. Создание заказника не раз откладывалось, а его площадь уменьшалась, против его создания велись информационные войны. В 2013 году проект заказника площадью почти 500 тысяч гектаров получил одобрение государственной экспертизы. В 2017 году губернатор Архангельской области подтвердил, что заказнику быть. В 2018 году было достигнуто соглашение с арендаторами о границах заказника и его площади, согласно этому документу она составит 300 тысяч гектаров. Арендаторы постарались оттолкнуть территорию заказника подальше от зон своих интересов, поэтому конфигурация его границ получилась далеко не идеальной. По плану, утвержденному Министерством природных ресурсов и лесопромышленного комплекса Архангельской области, заказник должен быть создан в начале 2019 года, но документа о его создании нет до сих пор. Это тревожит...
Архангельское отделение WWF России, узнав о проекте по фотосъемке первозданных лесов России, пригласило меня в очередную экспедицию по обследованию территории будущего заказника. Началась экспедиция в пинежской деревне Кушкопала, которая находится примерно в трехстах километрах от Архангельска, потом сто километров мы ехали на машинах по новым лесовозным дорогам среди бесконечных вырубок до среднего течения реки Юла. Именно на этих ста километрах были сняты кадры уничтожения архангельской тайги.

Потом мы поднимались на моторных деревянных лодках вверх по течению реки. Юла - не самая многоводная река. На перекатах приходилось всем выбираться из лодок и работать бурлаками. Поэтому поднимались медленно, примерно 70 километров за два дня. Нашими проводниками были местные охотники, к угодьям которых вплотную подошли массированные вырубки.

Излучина реки Юла с высоты птичьего полета. Реликтовые еловые леса простираются на десятки километров. Это средняя часть будущего заказника.

Лишайник лобария, индикатор экологической чистоты местности.

Вдоль рек, протекающих через будущий заказник, находится около полусотни подобных лесных избушек, в которых останавливаются местные охотники и рыбаки, а также отдыхающие. Две трети мужчин из сопредельных населенных пунктов не мыслят своей жизни без регулярного нахождения на природе. Из-за массовых вырубок многие из них потеряли свои охотничье-рыболовные угодья и места отдыха.

Юла в среднем течении.

Первозданная, не знавшая топора тайга.

Слияние рек Юла и Ура в центральной части будущего заказника.

Бескрайние просторы дикой нетронутой природы на наших глазах превращаются в миф. Бездушная система, основанная на чистогане, отбирает устойчивое будущее у местных жителей; отбирает дом, среду обитания у наших диких соседей по планете, обедняет биологичекое разнообразие. Мы удивляемся климатическим катаклизмам последних лет.

Хвойные северные леса имеют огромное значение для стабилизации климата, это своеобразная "шуба земли", сдерживающая поступление вглубь материка холодных арктических масс воздуха, сохраняющая и перераспределяющая влагу. Это важные доводы в пользу сохранения хотя бы части малонарушенных и первозданных лесных территорий, в том числе создания Двинско-Пинежского ландшафтного заказника.